Технические регламенты, национальные стандарты, СНиПы… Какие только документы не регулируют сегодня строительство. Но контроль и запреты в стройке на Руси были за долгие годы «до», в том числе еще в царской России. Какие-то запреты были закреплены законодательно, какие-то носили рекомендательный характер. Но самым известным вето стал указ Петра I о запрете каменного строительства, который сам же царь и нарушал чаще всего.
Системные работы по контролю в сфере строительства в России в целом были начаты Петром Великим, по указу которого была организована Канцелярия от строений – надзорный орган, осуществлявший контроль за сооружениями в городах и селах. Члены Канцелярии обсуждали проекты мастеров, после чего комиссия выдавала заключение, утвердить которое мог только император. В каком-то смысле мы считаем это началом становления института строительной экспертизы в России.
В 1701 году Петр, известный своими реформами и стремлением взять лучшее из Европы, издал повеление «О строении в Москве на погорелых местах достаточным людям каменных домов, а недостаточным – мазанок», в 1704-ом – запретил строить дома во внутренних дворах. Исходя из требований пожарной безопасности, по образцу Запада здания должны были располагаться по линии улиц. Еще два главных направления в строительной политике, которые задал Петр I, – государство взяло на себя контроль за работами по осушению почв и прокладке улиц и набережных, а также регулировало опорные пункты городского плана, прежде всего, центр Санкт-Петербурга.
Царские указы следовали один за другим, но не все они были рациональными и гуманными. Так, в 1714 году Петр I издал Указ о запрете каменного строительства. Согласно документу, возведение исключительно каменных «образцовых домов» было возможно только в Санкт-Петербурге. Таким образом император хотел завлечь (или точнее вынудить) «прибиться» к «брегам Невы» всех каменщиков России и ускорить строительство города, а также повысить его стандарты до уровня Европы. Он просчитался, массового притока рабочей силы не случилось. Век каменщика на пронизывающих невских ветрах был очень недолог, и немногие стремились принять участие в грандиозной стройке. Тогда царь распорядился, чтобы людей, способных к строительству каменных сооружений, свозили в Северную Пальмиру фактически силой.
Что касается запрета на каменное строительство – Петр не раз нарушал собственный Указ. Например, в 1706-1719 годах лично участвовал в строительстве Воскресенского войскового собора на Дону, или с его одобрения в самый разгар запрета было сделано исключение для Москвы, — на Крутицком подворье в 1719 году возвели Набережную палату как завершающий элемент величественного памятника Московского барокко.
Воскресенский войсковой собор на Дону
Смотрели на Указ сквозь пальцы и некоторые градоначальники. Так были построены Церковь Знамения в Дубровицах под Подольском, храм Рождества Богородицы в селе Подмоклово близ Серпухова и многие другие каменные «чуда» того времени. Некоторые отступившие, впрочем, за наглость поплатись. Так, например, первый губернатор Сибири – Матвей Гагарин, удерживал при себе для строительства кремлевских стен, храмов и прочих строений гениального мастера Семена Ремезова, автора знаменитой «Чертежной книги Сибири», и наладил целый поток даров (читай «взяток») в Санкт-Петербург, чтобы укрыть свои действия от царя. Но в итоге слухи о масштабных хищениях дошли до Петра, и казнокрад был повешен. В назидание другим его тело больше полугода не снимали с виселицы.
Церковь Знамения в Дубровицах под Подольском
Впрочем, запреты в строительстве – и логичные, и не очень, были на Руси и до Петра. Например, патриарх Никон запрещал возводить шатровые церкви (такие как, например, церковь Вознесения Господня в Коломенском), которые якобы не соответствуют православному канону. Патриарх хотел приблизить церковную архитектуру Руси к византийским стандартам, кроме того, в стране происходили церковные реформы и активно отказывались от всего «старого».
Церковь Вознесения Господня в Коломенском
Изначально шатровые храмы при грандиозной внешней составляющей несли в себе и
глубокую смысловую нагрузку. Шатры имели свой собственный силуэт, а дополнительные украшения и пристройки подчеркивали своеобразие того или иного памятника. Церкви, строящиеся в южном и восточном направлениях от Москвы использовались в качестве «огненного телеграфа», по цепочке оповещая Кремль о приближении татарской конницы. XVII век принес новые художественные веяния, архитектура становилась все более нарядной, но в итоге дошло до пышного украшательства и подражательности, что свидетельствовало об упадке стиля. Тогда и вышел патриарший указ, положивший конец «богохульному узорочью». Никон предписал впредь церкви «строить о единой, о трех, о пяти главах, а шатровые церкви отнюдь не строить» и в качестве примера для зодчих выбрал пятиглавый Успенский собор Московского Кремля.
Успенский собор Московского Кремля
Сам же Никон и нарушил свой указ одним из первых, распорядившись построить храм по подобию храма Воскресения в Иерусалиме – огромный каменный шатер над ротондой, примыкавшей к храму Воскресения в Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре под Москвой. Шатер был настолько велик, что просто рухнул в 1723 году без выявленных причин. Спустя 25 лет его решили восстановить, но уже из дерева по проекту Растрелли. Между тем, шатровое зодчество XVI–XVII веков черпало вдохновение в традиционной русской деревянной архитектуре и по сей день считается уникальным направлением русского зодчества, которому нет аналогов в искусстве других стран и народов.
Опять же при Петре I, пока церковь не была отделена от государства, последнее довольно жестко контролировало увеличение числа храмов на Руси. Новые церкви возводились сначала с разрешения Синода, затем полностью на деньги верующих – «в тех местах, где православные христиане имеют в том надобность», и только если ближе чем в 20 верстах нет другого храма. В конце XVIII века церкви можно было строить лишь взамен ветхих и сгоревших. Но и эти запреты тоже нарушались.
Фото: V. Luchansky, Б. Мавлютов, Википедия, Y. Blanter, Wikimapia
